Александр Невский
 

Русское живописное искусство

Вопрос о содержании русского живописного искусства в тот период является предметом давней научной дискуссии. Профессор В.Н. Лазарев, автор известной работы «Русская иконопись от истоков до начала XV в.» (1983), полагал, что живописное искусство второй половины XIII—XIV вв. во многом сохранило и приумножило традиции живописного искусства Древней Руси, о чем красноречиво свидетельствуют ряд памятников владимиро-суздальской станковой живописи того периода, в частности иконы «Грузинская Богоматерь» и «Покров» из собрания Покровского женского монастыря в Суздале. Его оппонент профессор М.В. Алпатов в своей не менее известной работе «Сокровища русского искусства XI—XVI вв.» (1972), напротив, утверждал, что это время, вплоть до 1370-х гг., было «периодом примитивизма» в развитии станковой и монументальной живописи cредневековой Руси.

По мнению всех исследователей (И. Грабарь, В. Лазарев, М. Алпатов), во второй половине XIV в. и особенно в XV в. высокого совершенства достигла новгородская живописная школа, где на смену тяжеловатым и приземистым фигурам пришли вытянутые персонажи и многослойность композиции. Сама живописная манера стала более миниатюрной и изящной, а цветовая гамма фресок и икон значительно обогатилась и приобрела невиданную чистоту и звучность. Вместе с тем, как подчеркнул профессор М.В. Алпатов, чрезвычайно самобытная школа новгородской живописи была более занимательной, нежели философской, и более непосредственной, чем московская.

Среди фресок новгородской живописной школы особым изяществом и мастерством исполнения отличались фресковые росписи на евангельские сюжеты церкви Федора Стратилата, Михайловской церкви Сковородского монастыря, церкви Спаса на Ковалеве, храма Благовещения на Городище и Рождественской церкви на кладбище. Как установил профессор В.Н. Лазарев, автор многих искусствоведческих работ, в том числе известной монографии «Искусство Древней Руси. Мозаики и фрески» (1973), новгородская живописная школа оказала существенное влияние и на живописную традицию русского Севера, в частности Великого Устюга, Каргополя, Тихвина и Обонежья.

Одним из самых известных живописцев средневековой Руси был Феофан Гречин (Грек) (1340—1405), начавший свою творческую карьеру еще у себя на родине, в Византии, где принимал активное участие в росписях нескольких соборов и церквей в Константинополе, Галате, Халкидоне, а затем в древнем крымском городе Кафе (Феодосии). Во второй половине 1370-х гг. он приезжает на Русь и руководит росписью знаменитой церкви Спаса Преображения на Ильине. Практически все исследователи его творчества (В. Лазарев, М. Алпатов, В. Черный) отмечают, что для живописной манеры Феофана Грека характерен особый экспрессивно-эмоциональный стиль, который позволил ему воплотить во многих своих фресках высокую одухотворенность человека, силу внутренней эмоциональности, страстную волю к возвышенному и прекрасному духовному состоянию человека. Его творчество оказало огромное влияние на всю новгородскую живопись того времени и, вероятнее всего, именно учениками Феофана Грека были расписаны новгородские церкви Федора Стратилата и Успения на Волотовом поле.

Иконописная традиция новгородских живописцев была более демократичной, и многие иконы того времени отличались особой чистотой и сочностью красок, среди которых новгородские мастера отдавали приоритет пламенному киноварному цвету. Композиционные схемы новгородских икон чрезвычайно просты и лаконичны, а типы святых изображены в виде крепких фигур с мелкими чертами лица. Наиболее известными иконами новгородской живописной школы, созданными во второй половины XIV в., были иконы «Федор и Лавр», «Молящиеся новгородцы», «Илья-пророк», «Богородица» и «Битва суздальцев с новгородцами».

Московская живопись в первой половине XIV в. развивалась в рамках прежней архаики, большинство московских храмов расписывались выходцами из Византии. Начиная с 1380-х гг. наступил новый этап в развитии московской живописной школы, который был напрямую связан с переездом в Москву Феофана Грека. Под его непосредственным руководством были расписаны стены и своды Архангельского и Благовещенского соборов Московского Кремля, церкви Рождества Богородицы в Москве (1395), Благовещенского собора в Нижнем Новгороде (1397), а также дворцы великого князя Василия I (1389—1425) и его дядьки, удельного серпуховского князя Владимира Андреевича (1353—1410). К большому сожалению, многие из этих росписей и иконостасов не сохранились до наших дней, за исключением нескольких икон Благовещенского собора, которые были включены в иконостас его младшего «тезки», построенного псковскими зодчими в 1485—1489 гг.

Самыми знаменитыми иконами Феофана Грека стали «Деисус», или «Спас на престоле» с изображением Иисуса Христа и молящих его о прощении человеческих грехов Богородицы и Иоанна Предтечи, «Преображение», «Апостолы Петр и Павел», «Архангел Гавриил» и «Донская Богоматерь». Как отметил профессор М.В. Алпатов, с переездом в Москву Феофан Грек меняет присущую его новгородскому периоду экспрессивно-эмоциональную манеру письма и становится «хитрым философом». Надо также сказать, что помимо «феофановского» направления в московском живописном искусстве конца XIV—XV вв., ряд исследователей (В. Лазарев, В. Черный) отмечают и присутствие произведений станковой живописи, связанных с византийской и сербской художественными традициями.

Выдающимся представителем русской живописной школы XIV—XV вв. был великий русский художник Андрей Рублев (1360—1430), который был сначала иноком знаменитого Троице-Сергиева монастыря, а затем, после переезда в Москву, — иноком Спасо-Андроникова монастыря, где и нашел свой последний приют.

Самыми ранними фресками А. Рублева считают роспись Успенского собора в Звенигороде (1400), где уже вполне отчетливо проявились характерные черты рублевского стиля, в частности сосредоточенность и внутренняя умиротворенность изображаемых персонажей, плавные линии рисунка и спокойные тона красок. В 1405 г. вместе с Феофаном Греком и Прохором из Городца он расписал Благовещенский собор Московского Кремля и вскоре создал свою художественную школу, следы которой обнаружены в росписях Рождественского собора Саввино-Сторожевского монастыря и Успенского собора на Городке близ Звенигорода. По мнению специалистов (В. Лазарев, М. Алпатов), почти все иконы деисусного чина Рождественского собора принадлежали кисти самого А. Рублева. Сохранились несколько икон, написанных А. Рублевым для Благовещенского собора Московского Кремля: «Преображение», «Вход в Иерусалим», «Сретение», «Рождество Христово», «Крещение» и другие.

В 1408 г. совместно с Даниилом Черным он несколько лет работал над восстановлением фресок Успенского собора во Владимире, ряд из которых, в частности «Шествие праведников во главе с апостолами Петром и Павлом в рай», сохранились до наших дней. Однако отделить фрески самого А. Рублева от фресок его напарника сложно. Кроме того, с именем А. Рублева и его учеников связывают и великолепный иконостас Успенского собора, который сохранился до наших дней.

В 1425—1427 гг. А. Рублев лично руководил росписью только что возведенного Троицкого собора Троице-Сергиева монастыря, а на закате своей жизни, в 1427—1430 гг., великий русский живописец расписывал соборы и палаты Спасо-Андроникова монастыря. Самым знаменитым произведением А. Рублева последнего периода его творчества является «Ветхозаветная Троица», написанная для Троицкого собора Троице-Сергиева монастыря, которую профессор В.Н. Лазарев назвал «памятником неотразимого обаяния». Именно в этой иконе, в основу которой был положен библейский рассказ о явлении трех ангелов Аврааму и Саре, наиболее ярко была выражена идея единства и нерасторжимости трех лиц святой троицы — Бога Отца, Бога Сына и Святого Духа. Кисти А. Рублева принадлежали и другие иконы Троицкого собора, в частности изображения архангела Гавриила и апостола Павла, а также известная икона «Спас», созданная для звенигородского Успенского собора.

По мнению большинства специалистов (А. Айналов, В. Лазарев, М. Алпатов), именно в творчестве А. Рублева была преодолена суровая, аскетичная традиция византийского живописного искусства, его творения в подлинном смысле стали гуманистичны, поскольку они раскрывают всю красоту и силу человеческого духа и проникнуты истинной любовью к человеку. Более того, искусство А. Рублева являло собой пример античной калокагитии, т. е. единства физического и нравственного совершенства, и именно в этом проявилась предвозрожденческая тенденция в русском изобразительном искусстве того периода.

 
© 2004—2024 Сергей и Алексей Копаевы. Заимствование материалов допускается только со ссылкой на данный сайт. Яндекс.Метрика